Следствие, воспитательница с февраля по май 2018 года жестоко обращалась со своими маленькими подопечными. На записях с камер видеонаблюдения кадры, от которых хочется плакать.
Мальчик, видимо, не хотел спать во время тихого часа. На записи видно, как воспитательница грубо вытаскивает его из кровати и выталкивает в другую комнату. Ребёнок, не удержавшись на ногах, кубарем летит на пол.
Следующая запись: женщина в наказание заталкивает испуганного воспитанника в тёмную комнату и закрывает за ним дверь.
Третье видео: воспитательница шлёпает спокойно стоящего ребёнка по попе и хватает его за ухо.
Четвёртое: на занятии педагог грубо дёргает за руку воспитанника и, как тряпичную куклу, рывком усаживает его рядом с собой на стул.
Для одного из мальчиков такое воспитание обернулось психологической травмой: он стал бояться темноты. Родители попросили записи с камеры и, увидев всё это, немедленно обратились в полицию. Сейчас по факту насилия над детьми возбуждено уголовное дело.
Психологи и психиатры рассказали Лайфу, как понять, что в саду происходит что-то страшное, и вовремя принять меры.
Изменение поведения
По словам детского психиатра Анны Портновой, если поведение ребёнка изменилось в худшую сторону, это может говорить о том, что он большую часть своего времени находится в эмоциональном напряжении.
Тревожными сигналами для семьи должны быть слёзы и отказ ребёнка ходить в садик. Ещё одним знаком может стать внезапно проснувшаяся злость малыша к своим родителям, братьям и сёстрам.
Физическая агрессия становится для маленького человека допустимой нормой поведения, потому что он эту агрессию видит со стороны воспитателя, - объясняет Портнова. - Ребёнок начинает обижать сверстников, отыгрываясь за собственные унижения в детском саду.
Поговорить с воспитателем
По мнению детского психотерапевта Айны Громовой, если поведение малыша стало отличаться от "досадовского", то стоит обязательно пообщаться с воспитателем и задать ему все волнующие вопросы.
В моей практике был случай. Трёхлетняя малышка с удовольствием ходила в частный садик, пока там не сменилась воспитательница. Девочка стала отказываться от посещения, потом призналась, что не хочет именно к этой женщине, - говорит Громова. - Её мама подошла к педагогу и вежливо рассказала о реакции своей дочери. В ответ та разразилась гневными возмущениями по поводу того, что родители сомневаются в её профессионализме.
По словам детского психотерапевта, если на вопросы родителей воспитатель отвечает агрессией, значит, он тем более не будет сдерживать себя в общении с беспомощными детьми.
Родители не должны просто отвести ребёнка в садик и считать, что всё хорошо, слепо полагаясь на профессионализм сотрудников, - говорит Громова. - Нужно разговаривать с теми людьми, которые по долгу работы весь день проводят с вашим ребёнком, а также общаться с другими родителями.
"Как дела, малыш?"
По словам Анны Портновой, на приёме у психолога часто выясняется, что ребёнка обижают в садике. При этом родители с удивлением узнают об этом.
Специалист пояснила, что малыши боятся рассказывать о наказаниях воспитателя в своей семье. Дети не могут критически оценивать поведение взрослого, для них он авторитет.
Ребёнок думает, что плохо себя вёл и поэтому его наказали, - объясняет Портнова. - Что же он будет о своём плохом поведении рассказывать маме.
Специалист поделилась случаем из своей практики. Обеспокоенные родители привели на приём пятилетнего сына. По их словам, мальчик стал капризным, вредным, начал часто задирать своего младшего брата.
Я стала расспрашивать ребёнка, как у него дела в садике, с кем он дружит, какая у него воспитательница, нравится она ему или нет, почему, - говорит психиатр. - Потом я спросила, наказывает ли она других детей, каким образом. Так, выяснилось, что воспитательница берёт детей за ухо или шлёпает по попе. Потом мальчик признался, что с ним тоже случалось такое. Для родителей эта новость была настоящим откровением.
По словам Портновой, многим мамам и папам даже не приходит в голову поговорить с детьми о том, что происходит в детском саду. Часто родители забирают ребёнка домой, будучи уставшими после рабочего дня, и для них важно, чтобы к ним никто не приставал.
Специалист рекомендует родителям обязательно расспрашивать ребёнка о его делах и заботах. Стоит избегать прямых вопросов, особенно таких: "Били ли тебя в садике?" Спрашивать нужно так, чтобы ребёнок начал просто рассказывать о своей жизни, начиная не с самых тревожных моментов. Лучше спросить, что он ел сегодня, кто себя плохо вёл в группе, какие смешные моменты были в садике, а какие страшные.
В трёхлетнем возрасте дети рассказывают о том, что видят. Они охотно начинают разговаривать о садике, делиться впечатлениями, но часто родители говорят: "Давай потом поговорим, я устал", - объясняет детский психиатр. - И потом удивляются, почему в подростковом возрасте ребёнок замкнут и ничего не рассказывает. А лишь потому, что он просто не привык это делать.
Впрочем, воспитатели могут запретить детям говорить о том, что происходит в саду, запугав чем-нибудь.
Поиграть в садик
Можно поиграть с ребёнком в детский сад. Допустим, мягкие игрушки будут детьми, а кукла - воспитательницей. По словам детского психолога Светланы Клюваевой, в моменты спонтанной игры ребёнок чувствует себя естественно и выдаёт всё, что слышит и знает. Если кукла всё время говорит динозаврику: "Ты наказан, иди в тёмный угол", - это тревожный знак. Тем более если кукла начинает драться.
Светлана Клюваева советует также обращать внимание на то, как малыш играет сам с собой (он может повторять слова, услышанные в саду), и на то, как он рисует.
Один из самых известных приёмов детских психологов - попросить малыша нарисовать какое-нибудь несуществующее животное. Если зверь получится в итоге с рогами, шипами, зубами, значит, ему (и автору рисунка) всё время приходится защищаться от жестокого мира. Если же это счастливое существо, то и у ребёнка, скорее всего, хорошее эмоциональное состояние. Также стоит обратить внимание на цвета, которые выбирает юный художник, - мрачные они или светлые.
Поможет специалист
По мнению Айны Громовой, детский садик необходим маленькому человеку. Там он учится общаться вне семьи, социализируется, заводит друзей. Если что-то пошло не так и вы не можете справиться самостоятельно, лучше обратиться к психологу. Детская психика хрупкая, как ёлочная игрушка. И всё, что происходит в саду, может отразиться на характере и жизни пока ещё маленького человека.
В современной школе проблема буллинга, или травли, стоит остро — по разным оценкам в различных детских группах ее жертвами становятся до 50% детей. Психолог Вячеслав Аманацкий объясняет, кто может стать жертвой травли в классе и как с этим бороться.
По мнению психологов, буллинг — это системная болезнь класса, вызванная тем, что при отсутствии четкой цели, способной сплотить коллектив, дети вынуждены сами искать то, что способно их объединить. Часто объединяющим фактором становится именно травля другого, поэтому для белорусской школы, в которой обучение зачастую сводится к получению фиктивных оценок и посещению «обязательных» мероприятий, проблема буллинга стоит особенно остро.
Как выбирают жертву
Принято считать, что жертв буллинга выбирают по объективным причинам — должен быть какой-то повод. Действительно, ребенка могут дразнить за то, что он очкарик. Или рыжий. Или прыщавый. Или самый умный. Или самый глупый. Самый молчаливый. Самый навязчивый…
По сути, объектом насмешек может стать любая особенность ребенка. Существуют ли дети вообще без особенностей? Если да, то причиной издевательств может стать тот факт, что этот мальчик, в отличие от других, «самый обычный». Жертву могут дразнить даже за «отсутствующую» особенность — порой кличку «жирный» получает далеко не самый упитанный ребенок в классе.
«В начальной школе я носила брекеты. Помогло. Но кривозубой меня перестали называть только в лицее» (Нина ).
По результатам исследований, жертвы травли более чувствительны к насмешкам, ярче («забавнее») реагируют на издевательства. Однако, скорее всего, это не причина буллинга, а ее закономерный результат. Если ребенок уже стал изгоем, советы «не обращай внимания» или «им надоест, они отстанут» принесут только вред. Не надоест и не отстанут. Напускная невозмутимость только раззадорит мучителей.
Стать жертвой травли может абсолютно любой ребенок. И чаще всего причина не в особенностях детей, а в случайном стечении обстоятельств.
Виды буллинга
Основных видов травли четыре. И в большинстве случаев они чередуются и дополняют друг друга.
Физические издевательства могут варьироваться от «невинных» тычков до самого жестокого избиения. В представлении родителей именно они являются наиболее опасными. Однако физическое насилие заметно — и это повышает шансы того, что ребенку в итоге помогут.
Поэтому, чтобы не оставлять улик, мучители могут использовать эмоциональный, или психологический буллинг. Как и в случае физического насилия, диапазон психологического воздействия очень широк — от распускания грязных слухов про жертву до коллективного игнорирования.
Эмоциональный буллинг часто путают с обычной непопулярностью в классе. Однако невнимание и презрение — абсолютно разные вещи. С непопулярным ребенком общаться неинтересно, с отверженным — опасно: можно оказаться на его месте.
«На день святого Валентина у входа в школу раздавали сердечки с номерами, чтоб каждый нашел себе пару. Кто найдет — тому конфеты. Получилось, что у мальчика из моего класса был один номер со мной. Узнав об этом, он демонстративно порвал свое сердечко» (Мария )
«Серая мышка» может привлечь внимание интересным увлечением, учебными успехами, новыми гаджетами. Затравленному это принесет только вред. Его положение схоже со статусом задержанного из криминальных сериалов — все, что он сделает, будет использовано против него.
«Новый телефон? Родители хотят, чтоб ты чувствовал себя менее ущербным?». «Какое красивое платье! Обидно, что на тебе оно висит как на пугале».
Это — словесная травля. Обесценивание. И обесценить можно абсолютно все. Если мальчик займется плаванием, все станут спрашивать, не жмет ли ему «купальник». Займется боксом — будут на каждой перемене «учить держать удар». Если девочка вместо очков станет носить линзы, одноклассницы очень «расстроятся», заявив, что очки хотя бы скрывали ее «кривоносость».
Словесная травля легко превращается в кибербуллинг — издевательства в интернет-пространстве. Для современных детей информационное пространство куда более реально, чем для их родителей — но интернет-травля к тому же происходит онлайн. Нельзя отдохнуть от хулиганов дома — ребенка могут преследовать практически круглосуточно, поддерживая жертву во взвинченном состоянии до следующего учебного дня.
В погоне за статусом
Как показывает практика, вовлеченным в травлю оказывается весь класс.
В роли зачинщика обычно выступает главный хулиган класса, но им может стать даже круглый отличник, находящийся на очень хорошем счету у учителей и дирекции. Особенностью зачинщика является высокая и часто неадекватная самооценка. Он полностью удовлетворен общением и считает, что его статус среди одноклассников высок — ведь чтобы не стать новой жертвой, другие дети подобострастно «уважают» зачинщика. Результаты анонимных исследований, однако, показывают: преследователь — это последний человек, с которым большинство детей на самом деле хотело бы общаться.
Также зачинщик считает себя слишком добрым (!), и эта иллюзия не исчезает даже в том случае, если агрессору непосредственно указывают на его жестокие действия. Классическое оправдание зачинщика — «если бы не я, жертве было бы куда хуже».
Однако травля — это не конфликт между зачинщиком и жертвой. В конфликте силы примерно равны. В случае травли наблюдается значительный дисбаланс, который достигается за счет помощников преследователя.
Как и предводитель, они имеют крайне низкий реальный статус в классе. Но, в отличие от зачинщика, c его приспешниками водиться никто не хочет в открытую, что делает их еще более жестокими. В конечном счете именно помощники принимают непосредственное участие в травле, тогда как их босс лишь разрабатывает план унижения жертвы.
При буллинге нарушается нормальное развитие жертвы: снижается самооценка, возникают тревожность и депрессивные мысли. Однако привычка преследователей решать все вопросы силой — это тоже нарушение адаптации. Как показывает практика, повзрослев, эти дети составляют основной контингент тюрем в большинстве стран мира. В конечном счете буллинг приносит вред и им.
У жертвы порой есть и защитники. Чаще всего ими становятся эмоционально зрелые дети, которые искренне сопереживают изгою и готовы вмешаться в ситуацию, если насилие переходит всяческие границы. Их участие (даже обычная эмоциональная поддержка) очень значимо, но есть и обратная сторона — если жертве нужны «адвокаты», это может стать еще одним поводом для насмешек.
Помощники жертвы обладают одним из самых высоких статусов в классе — именно он помогает защитникам время от времени вступаться за жертву, не становясь в свою очередь объектом травли.
Однако большая часть класса остается сторонними наблюдателями, не поддерживая буллинг, но и не препятствуя ему. Порой бездействие вызвано тем, что они боятся оказаться на месте жертвы. Однако наблюдатели могут даже одобрять травлю, так как постоянные издевательства над другим учеником поддерживают самооценку «немых» участников травли.
«У нас в классе была одна девочка. Сама в травле не участвовала. Но когда били „Сереженьку“, всегда подходила и молча с улыбкой смотрела. Выглядело жутковато » (Максим )
Дети, которые «ни при чем», тоже страдают от буллинга. Видя, на что способны их одноклассники, немые свидетели боятся, что уже завтра ветер в классе поменяется и роль жертвы придется играть им. Такие дети, даже обладая способностями, стараются «не высовываться» на уроке и остаются на позиции середнячка. Кроме того, роль свидетелей приводит их к патологической боязни публичного осуждения, которая может серьезно помешать самореализации во взрослой жизни.
Роль учителя
О роли учителя в школьной травле существуют два противоположных, но одинаково вредных мифа. Первый — учитель ничего не знает о буллинге, поэтому с него взятки гладки. Второй — учитель прекрасно понимает, что происходит в классе, и разберется без участия родителей.
Первый миф поддерживают сами учителя. Если мама ребенка придет в школу и пожалуется классному на травлю, в большинстве случаев тот сделает вид, что впервые об этом слышит. Однако, как показывают исследования, педагоги не только прекрасно осведомлены о травле, но и способны описать реальную структуру класса лучше, чем психологи, вооруженные самыми точными методиками.
Однако вопреки второму мифу менять ситуацию учителя не стремятся. Более того — порой педагоги сами участвуют в травле ребенка. Унизительно комментируют ответ жертвы. Ставят более низкую оценку. «Не замечают», как ребенка шпыняют в школьном коридоре. Казалось бы, мелочь, но агрессоры понимают — учитель «свой».
«Чтоб не убежал, они сдвигали парты и прижимали меня к стене. Однажды это заметила англичанка и отругала их за порчу школьного имущества. На меня ей было фиолетово» (Олег )
Подобное поведение в большей степени характерно для молодых педагогов. В ситуации, когда зарплата учителя стремится к уровню бюджета прожиточного минимума, а о престиже профессии просто неудобно говорить, пассивное участие в травле жертвы — это один из немногих способов поднять свой авторитет у остальной части класса. Однако и опытные педагоги не гнушаются буллингом — ведь в отсутствие реальной цели травля жертвы действительно помогает сплотить детей. Учителя младших классов, способные сами обозначать жертву, используют угрозу унижений как дополнительную нагрузку к плохой оценке.
Иногда учителя настраивают против ребенка не только класс, но и родителей, которые пришли разобраться с ситуацией. Чаще всего это подается в красивой обертке: «Ваш ребенок такой умный (тонкий, ранимый, талантливый) — его неизбежно будут травить обычные дети». Верить этому нельзя — учитель не хвалит ребенка, учитель выгораживает себя. Однако порой педагоги напрямую обвиняют родителей в том, что они не научили сына «взаимодействовать с коллективом». В этом случае учителю стоит напомнить, что коллектив — это группа, нацеленная на решение общественно полезных целей, например, обучения. А класс, в котором основной целью является травля жертвы, не может называться коллективом.
«Наш классный руководитель хороший, он такого делать не будет», — думают многие. К сожалению, не факт. Даже хорошие учителя порой опускаются до травли. Часто неосознанно затравленный ребенок поневоле вызывает у многих педагогов отторжение.
«Больше всего я ненавидела, когда мама приходила с родительского собрания и говорила бабушке с дедушкой, как же „нам“ повезло с классной руководительницей. А эта замечательная классная очень любила шутить на тему того, что деловой стиль одежды подходит всем, кроме меня, потому что на мне все как на корове седло» (Алина). Однажды мама все-таки отпросилась со своего завода к «заслуженному учителю», который вел продленку. Маме было сказано «Ваша дочь - слишком упрямая, и ее надо ломать».
Разумеется, к мнению учителей можно, а в некоторых случаях нужно прислушиваться. Но для родителя на первом месте должны быть не интересы «коллектива», а чувства его собственного ребенка.
Что делать
Универсальных рецептов того, как справиться с травлей в школе, не существует. Однако важно помнить: нет детей, которых травят, есть классы, в которых любой может подвергнуться издевательствам. Нельзя обвинять ребенка, называть его слабаком, подзуживая дать сдачи. Не поможет. В лучшем случае жертву перестанут избивать — однако никто не помешает обидчикам обзываться или незаметно портить вещи ребенка. Но скорее всего, попытка отпора просто сорвет обидчикам всякие тормоза. Совет не обращать внимания может помочь на стадии, когда класс только выбирает жертву — в этом случае есть шанс попасть в категорию наблюдателей (однако их роль тоже незавидна).
Травля — это болезнь класса, и решать ее нужно системно. Если учитель адекватный — можно обратиться за помощью к нему. Но адекватный — не вежливый, не хороший предметник, а тот, который готов реально разобраться с проблемой.
Порой удается найти поддержку у других родителей. На вашей стороне могут быть мамы и папы других жертв, их защитников, порой — сторонних наблюдателей. Помощь может прийти и с самой неожиданной стороны — нередко родители зачинщиков приходят в ужас, когда узнают, чем их чадо на самом деле занимается в школе.
Если поддержка найдена, с классом придется работать комплексно. Как именно — хорошо расписано в статье психолога Людмилы Петрановской . Важно помнить: чем раньше удастся определить проблему и начать работу, тем больше шансов на успех. В младшей школе авторитет взрослого выше, а отношения в классе более пластичны.
Если решить проблему не получилось, лучше перейти в другую школу. Однако нельзя превращать это в бегство. «Где не будут бить» — плохой мотив. Нужна уважительная причина — перевестись в заведение с более высоким уровнем педагогов, или хорошим спортзалом, или эстетическим уклоном. Лучше всего, если ребенок сам выберет школу в соответствии со своими интересами.
«Не могу сказать, что в началке меня прямо травили, но помню, что отношение одноклассников было лучшим мотивом, когда поступала в гимназию» (Света )
К переводу следует подготовиться. Часто затравленные дети, попадая в новый класс, по привычке воспринимают даже самые доброжелательные шутки одноклассников как угрозу и избегают общения. Это не сделает ребенка изгоем — однако роль серой мышки тоже не самая завидная.
За помощью лучше обратиться к психологу — простые наставления вряд ли помогут. Можно обратиться к частному или государственному специалисту. А можно — к психологу в той школе, в которую ребенок собирается перейти. Тянуть с визитом не следует: психологическая травма — не насморк, и за один сеанс не лечится. Кроме того, хорошо, если психолог будет работать с ребенком и в период адаптации в новом коллективе.
Сегодня я написала заявление Генеральному Прокурору Российской Федерации Чайке Юрию Яковлевичу. Поводом стало обращение матери особого ребенка, над которым жестоко издевались сотрудники специализированного реабилитационного центра.
15 июня 2015 года ко мне, как к члену Президиума Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, обратилась Алексеева Александра Борисовна. Поводом для обращения явилось безнравственное и непрофессиональное обращение сотрудников Реабилитационного центра для детей и подростков с ограниченными возможностями здоровья г. Волжска.
Так, 1 июня 2015 г. ее сына, Насибуллина Михаила Ильнуровича (13.11.2001 года рождения), во время прогулки на территории реабилитационного центра ПРИВЯЗАЛИ ЗА НОГУ к железному столбу и жестоко пресекали его попытки освободиться, сопровождая это хохотом и недвусмысленными фразами.
Миша имеет диагноз «Синдром Леннокса-Гасто» и «Аутизм». У него одна из самых тяжелых форм эпилепсии, практически не поддающаяся медикаментозному лечению. С 2005 по 2007 год у ребенка случалось от 30 до 60 приступов в день. После этого происшествия на следующий день у мальчика начались приступы дневного энуреза, а также выявлены мышечные зажимы и повышенная возбудимость.
Мать Миши подала заявление в полицию, но дело по факту действий сотрудников Реабилитационного центра так и не возбуждено. К заявлению была приложена видеозапись, подтверждающая издевательство над ребенком.
Из письма Алексеевой Александры Борисовны: «Яна, здравствуйте! Я мама того мальчика, над которым издеваются на видео. Вкратце опишу ситуацию. Конфликт между администрацией учреждения и родителями длится уже давно, но в основном он касался методов обучения и развития: никакого индивидуального подхода, никаких индивидуальных программ… Обычный присмотр. Затем до нас стали доходить слухи о том, что деток там и обижают и унижают. Ну что может ответить мой аутенок на оскорбления педагогов? Несколько раз я сама была свидетелем оскорбления детей…
Ситуация с привязыванием Миши к столбу произошла 1 июня. 2 июня мы с мужем пришли к директору, так нам там устроили такой разбор полетов, как будто мы сами своего мальчика привязали. Основной отговоркой было то, что они «ТАК играли». Мы подали заявление в полицию, ходили к судмедэксперту, но педагоги до сих пор работают, а дело не заведено…
У Миши сложный диагноз… У нас было от 30 до 60 приступов в день, 3 гипогликемические комы, он 3 раза умирал у меня на руках. Мы носимся с ним как с хрустальным яичком, голову его бережем пуще глаза. И что получается? 13 лет пытались слепить хоть что-то (и добились неплохих результатов), и сейчас спустить все с рук этим педагогам?
Пожалуйста, помогите!!!».
Отмечу, мало того, что это ужасающее происшествие произошло на территории учреждения, где должны с особой заботой и пониманием относиться к таким деткам, это произошло в День защиты детей!
По словам мамы мальчика, позже отстранили от работы заместителя директора и одного воспитателя, который стоял рядом. Но сотрудник, который привязал и наносит щелбаны, работает, так как опознать его могут только воспитатели, находящиеся рядом, но там ведь весь коллектив настроен против родителей. Более того, у директора центра муж судим за убийство и работает там сторожем, а это просто недопустимо!
Сложно поверить, что такое вообще могло произойти, когда вся страна отмечала первый день лета и такой светлый праздник. Только представьте: женщина 12 лет ждала слова «мама» от своего сына, мечтала, что поборет злой рок судьбы, добивалась совместно с лучшими врачами страны ошеломительных результатов… И что? Из-за садистов-сотрудников центра, где детям должны помогать, все мечты пойдут прахом? Преступники останутся на свободе? Они ПРИВЯЗАЛИ РЕБЕНКА, давали ему щелбаны, глумились! Издевались над мальчиком, больным аутизмом и эпилепсией! Разве это не преступление?! Разве эти люди могут
работать с детьми?
Я требую провести прокурорскую и общественную проверку по факту данного заявления и наказать виновных. Я лично возьму это дело на особый контроль и добьюсь того, чтобы виновные были наказаны и НИКОГДА больше не смогли бы работать в детских учреждениях!
Тема насилия над детьми (физического и морального) в последнее время стала "модной". В колонке новостей на любом сайте всегда висят один-два кричащих заголовка – о том, как родители (учитель, воспитатель, няня в детском саду или просто чужие дяди и тети) издевались над каким-то несчастным ребёнком. Такой материал давно уже никто не называет сенсацией. Неужели мы привыкнем и к ЭТОМУ?..
Чужая жизнь в потёмках
Не будем сейчас пересказывать друг другу те страшные истории, о которых мы узнали из средств массовой информации. Вместо этого давайте вспомним хотя бы один случай из нашей собственной жизни, когда мы сами издевались над ребёнком или это делал кто-то другой на наших глазах.Вы скажете, что в вашей жизни такого не было? Тогда я расскажу одну страшную историю из моего детства. Мне тогда было 12 лет, наша семья недолгое время (всего полгода) жила на первом этаже в двухэтажном доме старой постройки с двором-колодцем. А напротив на таком же первом этаже жила другая семья – незрячие родители и зрячий сын-подросток. В их квартиру был отдельный вход – с крыльца. На этом крыльце они сидели летними вечерами, а в пятницу вечером устраивали концерт – отец хорошо играл на баяне и неплохо пел, мать вторила ему пронзительным голосом, сын Витька тихонько и гундосо подпевал. Петь ему совершенно не хотелось – он считал, что такое мирное семейное пение подрывает его авторитет у дворовых пацанов. Вообще-то этот 11-летний Витька был довольно противный парень, задира, без всякого повода обижал малышей, грязно обзывал девчонок. Но отец был неумолим: "Пой, Витя! Громче, Витя!"
Соседи молча терпели – что делать, люди незрячие, телевизор смотреть не могут, пусть поют. В десять вечера Витькин отец переставал наяривать на баяне, мать уходила в дом, а отец с сыном еще минут пятнадцать сидели на крыльце. И все эти пятнадцать минут между ними что-то происходило, из-за чего Витька тоненько плакал, а отец изредка ржал и громко спрашивал: "Больно, Витя, да? Ну скажи, больно, да?" Голос слепого при этом радостно дрожал.
Я сидела в своей комнате, выключив свет, у открытого окна, слышала Витькин плач (двор-колодец доносил малейший звук до моих ушей) и боялась. В темноте двора нельзя было увидеть, что именно отец делает с Витькой, но было понятно, что он причинял ему сильную боль каким-то издевательским и наверняка постыдным образом.
Почти всегда вечер пятницы в дворе-колодце проходил так: сначала баян и пение, потом Витькин тоненький страдальческий плач и радостное ржание его слепого отца. И ни разу, НИ РАЗУ никто из соседей не вмешался. Так получилось, что в то лето мои родители уехали обустраиваться на новом месте (мы переезжали в другой город), я осталась с бабушкой, а она рано ложилась спать и не слышала, что происходит у соседей напротив. Но в доме было несколько здоровых мужиков и бойких языкатых баб, которые днем визгливо ругались друг с другом возле колонки в центре двора. В квартире возле нас жила интеллигентная женщина, пенсионерка, в прошлом педагог. И никто из этих взрослых людей даже не попытался хотя бы припугнуть негодяя.
До сих пор, хотя прошло уже очень много лет, я вспоминаю эту историю, тоненький детский плач и… боюсь.
К счастью, в середине лета вернулись мои родители, и мы уехали из этого дома и из этого города. Моему отцу так и не довелось услышать концерт на крыльце, потому что после приезда родителей мы собрались за два дня и уехали в четверг.
"И слава богу" – мелькнула у меня сейчас мысль – а значит, и я, став взрослой, рассуждаю так, как мои бывшие соседи по "колодцу" – не надо вмешиваться в дела семьи, самим попадёт (однажды, после очередного концерта, утром в субботу я услышала, как сосед со второго этажа говорил своему собутыльнику: "Сёма, этот амбал разозлится, ударит меня по башке своей палкой, ему ничего не будет – он инвалид. Слепые – они нервные, злые. За Витьку даже мать не заступается, боится. Сама молча уходит с крыльца, ты понял? Да и Витька этот – хулиган").
Конечно, я боялась за своего папу (в том, что он вмешался бы в происходящее на крыльце, я не сомневаюсь ни секунды). Но, может быть, если бы все соседи не были так лояльны к подонку, он бы….
"Да все равно бы издевался, только у себя в квартире, чтобы никто не слышал!" – такая реакция у вас сейчас на мой вопрос, правда?
Но, во-первых, мы ведь не пробовали всем миром показать свою нетерпимость к подобным случаям. А во-вторых, можно начать с себя и посмотреть будто со стороны – а что происходит у меня дома? Нет ли в моих поступках признаков насилия по отношению к моему собственному ребенку?
Насилие в "благополучных" семьях
Воспитание – это всегда насилие. Вопрос в том, до какой степени мы имеем право применять силу в отношениях с ребенком. Если малыш упал в грязную лужу, мы хватаем его под микитки и тащим домой – под теплый душ, переодеваться в сухое. И нас совершенно не волнует, что, сопротивляясь, он верещит как поросёнок. Здесь наши насильственные действия оправданны, поскольку направлены во благо ребенка.Но очень часто в семье к детям применяют насилие, ничем не оправданное, какое-то мелочное, порой незаметное посторонним, но серьезно отравляющее жизнь ребенка. Вот несколько примеров.
Бедная Лиза
Мама 12-летней Лизы сама шьет наряды для дочки. На фоне подружек, одетых в одинаковые джинсы и футболки, девочка выделяется, но сравнение не в ее пользу. В принципе сшитые мамой вещи неплохие, на другой девочке они, может быть, смотрелись бы лучше, но Лиза полновата рыхлой полнотой, сильно сутулится, держит руки на животе даже при ходьбе, поэтому мамины старания пропадают даром. В школе никто не знал, что из-за одежды у мамы с дочкой конфликт, пока мама Лизы не пришла к классному руководителю с просьбой повлиять на дочь. Оказывается, девочка на любое платье пытается надеть шерстяную кофту. Каждое утро мама вытаскивает эту кофту из рюкзака дочери. "Даже в жару она напяливает поверх блузки без рукавов эту кофту! – возмущенно объясняла мама. Классный руководитель удивилась и посоветовала поговорить с психологом. Школьный психолог выслушала обиженную маму, поглядывая на стоявшую рядом Лизу в ее обычной позе, и дала один-единственный совет, который звучал так: "Купите дочери лифчик". После этих слов девочка разрыдалась. Психолог попросила удивленную маму выйти, чтобы поговорить с Лизой наедине. Её догадка подтвердилась – девочка стеснялась носить вещи, которые делали заметной пока еще плохо сформированную грудь (одна молочная железа чуть больше второй, груди слишком мягкие, "расползаются в разные стороны", как пояснила сама Лизочка). Глотая слезы, Лиза рассказала, что мама била ее по лицу за отказ носить какие-то вещи и обзывала "неблагодарной жирной тварью".Разговор один на один с мамой Лизы оказался малоприятным. Во-первых, психолог не постеснялась критически отозваться о способностях женщины к моделированию одежды ("как можно заниматься кройкой, не видя формы? Вместо того чтобы придать пока бесформенному телу подростка какую-то стройность с помощью одежды, вы уродуете девочку"). Во-вторых, предложила маме Лизы пройти курс психологической помощи для родителей, избивающих своих детей. Неизвестно, что больше уязвило женщину, но она неохотно пообещала пересмотреть свое отношение к дочери. Хотя с термином "избиение детей" применительно к себе никак не соглашалась. Да, ударила по лицу (так она же доводит до бешенства своим упрямством), но я ее не била! Видно было, что Лизина мама искренне удивлена – да какое насилие над дочерью, обычные капризы.
Резиночки для волос
Второклассница Аня пришла в школу со странной прической – еще вчера густые каштановые пряди неровно выстрижены, образуя проплешины надо лбом и вихры на макушке. Дети стали громко смеяться, учительница спросила девочку, кто ее так подстриг. "Мама меня так наказала". "За что?" "За то, что я резиночку для волос потеряла".Учительница не поверила и пригласила маму Ани прийти в школу. Оказалось, все правда. Девочка постоянно теряет трикотажные резиночки для волос, в результате волосы лезут в глаза, мешают писать красиво, вид неаккуратный. Маме это надоело, и она решила таким способом научить дочь быть "более организованной".
– Господи, да просто купите ей штук двадцать этих резиночек, положите с собой в ранец, если потеряет, я ей соберу волосы надо лбом, – предложила учительница.
– Неужели вы не понимаете, что дело не в резиночках? – строго возразила мама Ани. – Я хочу, чтобы она не была такой Машей-растеряшей. Надо же как-то заставить ее быть более внимательной!
– Извините, что я спрашиваю, но синяки у Ани на запястьях – вы что, ее били?
– Нет, конечно. Вырывалась, когда ее стригли, поэтому папа крепко держал, чтобы я ее случайно ножницами не задела.
Ты меня уважаешь?
У 13-летнего Димы отец выпивает. Как выпьет, зовет сына и начинает спрашивать: "Димка, вот скажи, ты меня уважаешь?"Мальчик тихонько отвечает: "Да". Отец: "Что "да"?" "Уважаю". "Кого ты уважаешь?" "Тебя". "Так так и говори!" "Я сказал". Отец: "Нет, ты скажи, ты меня уважаешь?" "Я тебя уважаю". "А за что ты меня уважаешь?"
Сын молчит. "А-а, так ты отца не уважаешь?" "Уважаю". "А за что?"
И так часами. Сказать, за что он уважает отца, Дима придумать не может. Поэтому, измотав сына морально, отец берется за ремень.
На работе отца Димы уважают. Он хороший специалист, не прогульщик, не дебошир. Ну по понедельникам обычно сушняк у человека, но не алкаш же. Так, выпивает. Жаль, сын у него двоечник. Пацан учиться не хочет, уроки делать домой не загонишь – или в футбол гоняет во дворе или у соседей торчит.
Мама будет ругать за "четверку"!
Лена, дочь учительницы английского языка учится в этой же школе, в 9 классе. На перемене она громко рыдает в туалете, стоя у подоконника. Одноклассницы стоят тут же, причесываются, подкрашиваются, никто не пытается ее успокоить. Девочка из 8 класса, испуганно глядя на сильно покрасневшее лицо Лены, по которому пробегают судороги, шепотом спрашивает, что случилось. Девчонки спокойно отвечают: "Получила "четверку" за контрольную по математике, а ее мама сильно ругает за "четверки".Англичанка – добродушная громогласная женщина на ногах-тумбах. Любит пошутить, ученики ее уважают.
Что же мы делаем?
Чрезмерно строгие родители требуют абсолютного послушания от своих детей.Возможно, кто-то скажет: "А что в этом плохого? Дети должны слушаться родителей. Большинство неприятностей с детьми происходит как раз оттого, что они не слушают маму с папой ".
Плохого в этом то, что дети, которые приучены (угрозами, битьем) слепо повиноваться родителям, очень податливы при общении с другими взрослыми. Они – легкая добыча агрессивных хамов, педофилов, маньяков и прочих опасных негодяев. Ведь, грубо подавляя волю ребенка, родители программируют в нем убеждение: если уж родным отцу с матерью позволено издеваться, то чужим – и подавно.
Из детей, о которых шла речь выше, самая здоровая реакция на насилие со стороны родителей – у маленькой Ани. Девочка сопротивляется (долго ли это продлится?).
Лиза даже не пытается объяснить матери, в чем причина ее стремления носить кофту поверх обтягивающей одежды. Значит, ранее мать убила в дочери всякую надежду на понимание.
Дальнейшая судьба Лены мне известна: спустя 20 лет ее мать, отвечая на вопрос о дочери, говорит: "Моя Лена? Нет, у нее никого нет и она не замужем". И убежденно, по-прежнему громогласно, добавляет: "И не хочет!"
Что мы можем сделать?
Мы можем не создавать проблемы своими руками. Если девочка постоянно теряет резиночки для волос, значит, мать должна сообразить, что для ее волос резиночки не подходят. Купите заколки, сделайте прическу, которая не требует резиночек-заколок-ленточек, коротко подстригите.Мы можем осудить коллегу – учительницу, которая своей чрезмерной требовательностью доводит дочь до судорожных рыданий.
Мы можем относиться менее лояльно к пьянице-тихушнику, который измывается над сыном.
Мы можем и должны ставить себя на место ребенка. Только представьте себе, что муж заставляет вас носить платье, которое вам не идет. Что за потерянные ключи он бьет вас по лицу – заслужила! А если он потерял шапку, вы ему выстригаете волосы на голове, когда он спит. Поймите: ваши дети – люди.
Мы можем обратиться за помощью к профессиональному психологу, чтобы побороть постыдное желание бить и унижать собственного ребенка.
Мы можем любить и уважать своих детей.
Почему мы это делаем?
Вопрос о том, почему вполне нормальные родители мучают своих детей, имеет множество ответов. Поэтому лучше мы поговорим об этом в следующий раз. А пока – еще одна страшная история в качестве предостережения.Иголка в стоге сена
Много лет назад моя мать летом гостила в глухом селе на Кавказе. Одна из соседок очень строго воспитывала старшую дочь. Однажды эта девочка, сидя во дворе возле копны сена, штопала по заданию матери чулки и при этом рассказывала младшим сестрам и брату сказку. Идти домой, а иголки нет. Мать, узнав, что дочь потеряла иголку, не пустила ее домой. Уже семья поужинала, стемнело, малышей уложили спать, а 13-летняя девочка все искала иголку. Тихий плач все-таки услышали соседки и вышли стыдить ее мать.– Послушай, Роза, разве можно найти иголку в темноте? – возмущенно спрашивали они. – И кто же ищет иголку в стоге сена! Если ты сейчас же не пустишь дочь в дом, мы тебя все деревней проклянем!
Тогда строгая мать с неохотой простила плачущую дочь и позволила ей войти в дом.
Спустя 10 лет после этого случая моя мать вновь поехала к своим родственникам. Она узнала, что девочка, которая в темноте искала иголку, вышла замуж в 18 лет в другую деревню, родила сына, а через год умерла. Люди говорили, что ее забила до смерти злая свекровь, хотя доказательств не было.
– За что? – спросила моя мать.
– Кто знает! – ответила одна из соседок. – Она ведь тихая девочка была, такой и осталась. Когда приезжала, ничего матери не рассказывала. Видно, боялась. Мать у нее такая строгая, будь она неладна!
P.S. Я наконец поняла, что меня так пугало в детстве во дворе-колодце. Витькин плач. В нем не было жалобы. Пацан, над которым издевался слепой отец, плакал от боли, но без намерения привлечь чье-то внимание и не надеясь на помощь слепой матери. Он знал, что никто не поможет. И это было самое страшное.
Южные регионы буквально захлестнула волна жестокого обращения с детьми. В роли извергов выступают родные мамы и папы. Что ни день, то какая-нибудь леденящая душу новость. Я молчу про сексуальных извращенцев, которые кажется целыми полчищами обрушились на наших детей. И такое впечатление, что буквально за каждым домом спряталось по педофилу, которые охотятся на наших мальчиков и девочек. Но еще страшнее то, что опасность детей подстерегает не где-то на улице, в темном переулке, за стенами школы, а в собственном доме. Где над ними издеваются, убивают, морят голодом. И от этого просто страшно жить. Как помочь несчастным детям? 17 мая в стране будет отмечаться Международный день детского телефона доверия. У нас в стране почти 300 таких служб. От имени маленьких детей может позвонить любой взрослый, неравнодушный к горю чужого ребенка. Главное знать, что мы можем помочь несчастным детям — а их море вокруг.
«Добрая история»
Из всей серии ужастиков эта история одна из самых добрых. Трехлетнего мальчика Данилу прохожие увидели одиноко бредущим по улицам Пятигорска и позвонили в полицию. Когда дяди и тети в формах пытались спросить у малыша его имя и фамилию, он ответить не смог. Тем более не смог назвать адреса, где живет и как зовут его маму. Еще больше стражей порядка удивило то, что пока они искали, женщину, у которой мог потеряться маленький ребенок, в полицию так никто и не обратился. Когда правоохранители все же отыскали эту женщину, она никак не была похожа на убитую горем мать, у которой потерялся крошечный сынишка. Она просто объяснила, что отправила сына к тете, то есть к своей сестре, которая, якобы, живет неподалеку и была уверена, что все в порядке.
За два дня ни разу она не удосужилась позвонить и поинтересоваться что с ее ребенком, дошел он или нет и как вообще у него дела. Полиции, кстати, мать объяснила, что ребенку не три года, как все подумали, а четыре. Ну что же, это в корне меняет дело и много объясняет. Ведь в четыре года ребенок, который не может даже разговаривать и выговаривать свое имя и имя родителей, уже вполне самостоятельный человек, впору паспорт выдавать. И по улицам он уже вполне может ходить один. Причем не один день. Мальчика отправили в больницу, с ним занимаются психологи. А мамашей — органы соцзащиты и опеки, которые будут решать, оставлять с ней мальчика дальше или нет. Для мальчика, понятно, это будет невосполнимая потеря, а женщина кажется и не заметит, что сына у нее не стало. Как не замечала этого она два дня, пока он ждал в полиции когда его найдут. И вот еще вопрос, почему органы опеки и соцзащиты до этого никак не интересовались этой дамой? Впрочем, если бы они чем-то интересовались, не произошли бы десятки других, не менее ужасных преступлений против детей.
Похожая история произошла в начале апреля в Невиномысске. Полицейский Валерий Зинченко заметил совсем рядом с трассой «Кавказ» одиноко бредущего малыша. Уже был вечер, сотрудник ГИБДД забеспокоился, почему это малыш вечером гуляет один на оживленной дороге без взрослых. Мальчик не мог говорить и показал на пальцах, что ему три года. Ребенок был явно голодный. Офицер его накормил и отвез в участок. А там оказалась и мать малыша, которая прибежала просить помощи полицейских в розыске ребенка. Почему ее маленький сын с самого утра гуляет один, мать объяснить не смогла. И неизвестно что могло случиться с мальчиком, если бы не бдительный полицейский.
И эти две истории действительно кажутся просто добрыми и милыми на фоне других, которые происходили в эти же дни на юге. Ну подумаешь, мамы забыли о своих детях. Они хотя бы над ними не издевались и не убивали.
Детей оставила ради любовника
В Волгограде 38-летняя женщина бросила своих троих детей и ушла к любовнику. Младшего полуторогодовалого ребенка выхаживали старшие дети 10 и 12 лет. В школу ходили по очереди. Они просили маму вернуться домой, но она набрасывалась на них с кулаками и жестоко избивала. Правоохранители решили лишить мать родительских прав, но она и сама написала заявление, в котором просит, чтобы у нее забрали детей. Сейчас ей грозит срок до трех лет лишения свободы, а детей ждет детдом…
Для девятилетнего мальчика из Карачево-Черкесии детский дом покажется просто спасением. Ведь он недавно попал в больницу с тяжелыми травмами после того, как с ним разобрались «любящие» мама и папа. Заявление на родителей в полицию написала тетя ребенка, увидев, что на мальчике нет живого места. Мальчика отправили в больницу с черепно-мозговой травмой, сотрясением мозга. Как выяснили полицейские, ребенка избил отец. Против него возбуждено уголовное дело.
Другой, не менее вопиющий случай, рассматривали недавно правоохранители Ростовской области. К уголовной ответственности за жестокое обращение с собственным малышом привлечены оба родителя.
32-летняя мать ребенка и 39-летний отец годовалого малыша морили голодом и не давали спать. Чтобы скрыть издевательство над ребенком, они не пускали медработников в дом. По заявлению соседей ребенок в органы опеки и полицию ребенка забрали и поместили в декабре прошлого года больницу Таганрога. После прохождения лечения мальчик был передан в Дом ребенка, где и находится в настоящее время.
Приговором мирового судьи мать мальчика приговорена к 8 месяцам исправительных работ с удержанием 20% из заработной платы в доход государства с отбыванием наказания в местах определяемых органом местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительной инспекцией в районе места жительства осужденной. А отец — к 10 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии — поселении.
Родители-убийцы
В Астрахани не так давно в больницу в тяжелом состоянии попала трехмесячная кроха. Ее до полусмерти избила родная мать. Сейчас против нее тоже возбуждено уголовное дело.
А еще более жуткий случай произошел в середине апреля в Волгоградской области. Мы рассказывали о нем. Случайные прохожие в талой луже увидели тельце крохотного мальчика. Рядом стояла детская коляска, а в ней пустая банка из-под спиртного. Весь этот кошмар случился на хуторе Верхнекардаильском Новониколаевского района Волгоградской области. Но еще больший стресс испытали следователи, которые спустя некоторое время отыскали родительницу несчастного крохи. Назвать ее матерью не поворачивается язык. 38-летняя женщина была сильно пьяна, но вспомнила, что накануне вечером возвращалась с сыном из гостей. Ребенок выпал из коляски, но она не смогла его найти. Поэтому она отправилась домой и легла спать. Мальчик захлебнулся водой. Его тело направлено на экспертизу. Если будет доказано, что он погиб по вине родительницы, ее ждет тюремный срок. Кстати, ее старшим детям повезло больше, когда их забрали у этой женщины, а ее лишили родительских прав. По отношению к самому младшему, к несчастью, этого сделать не успели.
В Невиномысске мать убила полуторогодовалую дочку за то, что она рассыпала на пол сахар. Чтобы скрыть убийство ребенка мать положила тело девочки в сумку, накрыла ее верхней одеждой, вывезла на такси за город и закопала. Ей в этом помогал любовник. Против садистки возбуждено уголовное дело.
В городе Котово Волгоградской области возбуждено уголовное дело против женщины, которая спаивала пятилетнего сына, травила его газом, жестоко избивала, пытаясь избавиться от ребенка.
В Дагестане отчим убил пятилетнюю девочку. Заметьте, я беру новостные поводы только по Югу и только за последнее время. И этот список страшных, необяснимых и жутких случаев можно продолжать.
Что происходит
Еще страшнее статистика. Судите сами. Ежегодно в России около 17 тысяч детей разного возраста становятся жертвами насильственных преступлений. Каждый год около двух миллионов детей избиваются родителями, более 10 тысяч несовершеннолетних становятся инвалидами в результате совершения против них преступлений. Для 10% этих детей побои заканчиваются смертью, а две тысячи детей уходят из жизни добровольно. Более 50 тысяч детей уходят из дома, сбегая от родительских издевательств, ругани и скандалов. И новости об этом у нас практически каждый день появляются на ленте. Потому что для некоторых детей безопаснее находиться где угодно, но только не дома. К сожалению, очень плохо работают органы соцзащиты и опеки. Не досматривают педагоги. Не видят и не хотят замечать что происходит с детьми. Потому что если бы все было не так, таких случаев бы не происходило. В каждом регионе есть защитники по правам детей, так называемые обмудсмены, действия которых направлены на что угодно, но только не на спасение конкретных мальчиков и девочек.
Недавно самый главный из них — уполномоченный РФ по правам детей Павел Астахов на заседании правительственной комиссии по профилактике правонарушений заявил, что дела у нас в целом налаживаются. Число родителей, лишенных родительских прав из-за жестокого обращения с детьми за последние пять лет сократилось на 67,7%. На 57,1% уменьшилось число усыновителей, привлеченных к уголовной ответственности за гибель детей.
На 5,8% снизилось количество составленных протоколов на родителей за административные правонарушения их детишек. В общем живи и радуйся. Куда деваться только от ежедневных новостей о страшной жестокости по отношению к детям? Откуда берутся такие изверги? И если все так стало хорошо, что же было раньше, когда было гораздо хуже?
Психологи с горечью констатируют, что выросло другое поколение родителей. Детей стали рожать дети 80-х и 90-х. В это время менялась эпоха, уходили семейные ценности. Многие из современных мам и пап просто раздражаются от того, что им нужно за кем-то ухаживать, отказывая в удовольствиях себе, любимым. Многие пары не спешат регистрировать отношения и дети рождаются вне брака. Так проще и никакой ответственности. Но это не значит, что детей можно бросить на произвол судьбы. Если вы заметили, что над детьми издеваются, звоните на Единый общероссийский телефон доверия для детей, подростков и их родителей, детская горячая линия «Ты не один»: 8 800 2000 122. По этому номеру вам подскажут, куда обратиться в любом регионе. В каждом крупном городе и области есть центры социальной помощи семье и детям. Если вы видите, что издеваются над маленькими детьми, которые сами не в состоянии пожаловаться, звоните или по телефону доверия или сразу в полицию. 17 мая, как уже говорилось вначале, будет проходить Международный деть детского телефона доверия, но важно знать: этот номер работает не один день в году. Дети в нашей помощи нуждаются постоянно.